1 сентября 1986 года утром я возвращался из Новороссийска домой. На спуске из Тоннельной привлекла внимание встречная кавалькада чёрных лимузинов в сопровождении милиции. Позднее узнал, что это была комиссия Гейдара Алиева, прибывшая расследовать крушение пассажирского лайнера «Адмирал Нахимов».
Википедия: «Столкновение в Цемесской бухте пассажирского парохода «Адмирал Нахимов» и балкера «Пётр Васёв» произошло в 23:12 31 августа 1986 года в 13 км от морского порта Новороссийска. В результате «Адмирал Нахимов», перевернувшись на правый борт, затонул за 8 минут. На его борту из находившихся 1243 пассажиров и членов экипажа, 423 погибли. Гибель «Адмирала Нахимова» стала крупнейшей катастрофой на Чёрном море в мирное время.»
К сожалению, значительное количество профессионалов хорошо справляются лишь в стандартных ситуациях, проявляя в критических все признаки профессионального кретинизма, выражающегося в том, что любые их действия становятся куда хуже полного бездействия. Моряки знают, что большинства столкновений судов не произошло бы, если бы судоводители не предпринимали бы никаких действий.
Судно затонуло не из-за открытых иллюминаторов, а из-за отсутствия поперечных переборок. Но это — технически. Практически эта трагедия — цепочка событий профессионального идиотизма практически одного автора — капитана «Петра Васёва». Он подтвердил намерение пропустить «Адмирал Нахимов» на юг, на Сочи. Значит, о неожиданном манёвре цели говорить не приходится. И при наличии прекрасной видимости и идеальных погодных условий почти до момента столкновения вёл наблюдение расхождения только по радару. Правила МППСС (международные правила предупреждения столкновений судов) прямо запрещают такую практику: «Предположения не должны делаться на основании неполной информации, особенно радиолокационной.» Визуальное наблюдение обеспечивало бы достаточно чёткую картину развития ситуации для принятия решения по манёвру расхождения на безопасном расстоянии. Вахтенный помощник неоднократно предупреждал капитана, что судно идёт на столкновение. Безрезультатно. Воткнувшись в правый борт «Нахимова», капитан «Васёва» дал команду отработать двигателем назад, выдрал нос судна из пробоины и обеспечил беспрепятственный доступ воды внутрь обречённого судна. Понять его действия с помощью обычной логики и здравого смысла невозможно. Маневрированию перед столкновением не мешало ничего: знал намерения «Нахимова», навигационных препятствий и мелей в районе столкновения и вблизи не было, как не было и других судов. Даже после столкновения практически всех можно было спасти. Достаточно было дать полный ход вперед, используя бак как затычку, протолкать несколько кабельтовых «Нахимов» под Дооб на мель, практически не меняя курса.
Неспособность человека действовать адекватно в критической ситуации должна быть выявлена до того, как он станет человеком, готовым невольно, но реально убивать людей. Решение этого вопроса до сих пор находится в подвешенном состоянии в мировом масштабе, хотя на флоте в последнее время попытки делаются.
Позвольте несколько примеров из практики, помимо общеизвестных, вроде сравнительно недавнего «Суперждета».
Лично для меня судьба преподнесла урок понимания важности проблемы довольно рано, в первой половине срока моей армейской службы. Когда после учебки мы вернулись в часть, буквально в первые дни по автороте разнеслась весть, что сослуживец, одногодок, снимается с машины и переводится в полк. Дело было в Киеве в 1977 году. Долговязый добродушный парень был одним из нас, ничем особым не выделялся. Правда, был заметно флегматичным, из тех, про кого говорят порой: «тормоз».
В один недобрый день, он получил задание, и как положено, в сопровождении прапорщика, выехал на выполнение на закреплённом за ним «ГАЗ-66». Был ли это незначительный груз, или всего лишь какие-то документы — не знаю, да и неважно это. Важно то, что часть маршрута пролегала по Крещатику. Какие-то две тётки сдуру и себе на беду решили перебежать проезжую часть перед остановившимся на остановке троллейбусом. А наш «тормоз» как раз ехал по левой полосе, объезжая злополучный троллейбус. Тормозить он начал лишь спустя двадцать метров после того, как перенаправил движение тёток на небеса.
То, что транспорт — источник повышенной опасности — становится понятным часто лишь с наступлением последствий в виде трупов, калек или больших убытков.
Новый, 2008 год, мне пришлось встречать не дома, а неожиданно в кругу коллег по работе. Когда прибыл в док в Дубае, уже на трапе стала ясна причина перемены программы встречи Нового Года. Весь левый борт судна по скуле, от бака до кормового подзора был искорёжен. К счастью, без течи.
Произошла закономерная цепочка событий, основную роль в которой сыграл пресловутый человеческий фактор. Незадолго до этого судно стояло у южного входа в пролив Дарданеллы, ожидая разрешения на проход пролива. Наша практика иметь дифферент около трёх метров была отвергнута, судно в балласте стояло на якоре с дифферентом в пять метров. Погода была свежая, ветер южных направлений, 7-8 баллов. При таком дифференте бак торчит флюгером, осадка носом незначительна, в результате чего судно в сто тысяч тонн водоизмещением представляет из себя цепного кобеля, мотающегося туда-сюда вдоль плетня, когда за забором замаячит подруга, конкурент или оба сразу. Вахтенного помощника капитан почему-то с вахты снял, заменив его кадетом (стажёром). Когда для будущего штурмана стало очевидным, что якорь ползёт, он доложил капитану. Огни по курсу показались приближающимися огнями береговых сооружений. Он почему-то решил, что судно дрейфует на якоре против ветра, и дал команду «Малый назад», помогая якорю ползти к берегу быстрее. Через пару минут результат его не устроил, добавил до «Среднего назад». Минут через семь — восемь врубил победный «Полный назад», и на нём въехал левым бортом на мель острова Бозджаада. Полная победа превратилась в окончательную, когда была выполнена последняя команда, начисто отсекающая всякую возможность самостоятельно сняться с мели, и был выбран на борт якорь. Здравый смысл, рыдая, забился в самый тёмной уголок разума, и там удавился в знак протеста.
Такими историями полон мир. А история учит нас, что она нас ничему не учит. По здравому размышлению, если есть возможность, проверяйте, не зависит ли Ваша жизнь от человекообразной, но всё — таки обезьяны.
Самая честная сказка 