Метка: гениальные предки

Почти каждый, кому красота природного языка явилась наглядно и покорила сердце пишущего, попытался воспеть её, показать тем, кто ещё не обратил внимания на это чудо, которым наша повседневность заполнена выше края, оставаясь за завесой обыденности скромной в своём ненавязчивом величии.

Хочу и я присоединить свой малый голос к хору великих в надежде быть услышанным моими современниками, беспечными потомками гениальных предков. Гениальных потому, что ещё на заре нашей цивилизации они сумели установить настолько высокие стандарты морали и нравственности в самом языке, что у меня есть обоснованные сомнения, что и в этом веке мы сумеем хотя бы приблизиться к их вершинам, сияющим настоящей чистотой, достойной вечной жизни. 

Мне уже приходилось пытаться показать уровень толерантности и великодушия предков, описывая понимание значения слова «негр» в значении «небелый», в то время как «чёрный» в современном обществе считается вершиной вежливости, а у нас до недавнего времени — было оскорблением Хочу предложить вам продолжить познавать смысл и значение слов, самых обычных на первый взгляд.

Представьте, что Вы — режиссёр фильма или мультфильма, и Вам надо по сюжету создать сцену, связанную, например, с оскорблением одного персонажа другим. Закрученный сюжет Вы будете сопровождать видео- и музыкальным рядом, нагнетающим атмосферу агрессии, гнева, мести и прочего возмущения. Не так ли?  Погодите! Предки недаром предостерегали: «Поспешишь — людей насмешишь!» Если не хотите создавать очередную однодневку, а задумали шедевр, истинное произведение искусства, можно посоветоваться со знатоком. Ходить далеко не надо. Такой знаток — само слово. Лучше него его значение никто не понимает. Прислушайтесь к нему, о чём на самом деле оно говорит.

«Оскорбление» — то, что оскорбляет человека, то есть, делает его скорбным, заставляет скорбеть. Скорбя, человек огорчается, испытывает горечь. Можно сказать, что, скорбя, человек сокрушается, то есть сокрушает себя. Скорбь ломает, корёжит, разрушает человека. То есть, оскорбление — преступление против человека, имеющее своей целью нанести ему существенный урон, вплоть до сокрушения. Нешуточное злое деяние, приносящее зло самому существу основы человека — душе. Оно, конечно же, вызывает чувства возмущения, гнева, неприятия, даже мести. Но основа — скорбь по разрушенной гармонии души. По утраченному состоянию благости, когда «и лето Господне тепло и приятно». Оскорбление — запрещенный приём, бьющий в самую чувствительную точку человека — достоинство, в самую уязвимую середину души.

Создавая искусственный язык, человек, конечно же, переносил значение оригинала на новое слово. И тут притаилась основная проблема неприродного языка. Почти у всех слов, выращенных по заданию, а не по природе языка, есть отличительная особенность: потеряно единство формы и содержания. Непонятно выражаюсь? Придётся пояснить на примере. Как это же слово «оскорбление» будет по-английски?

Правильно, humiliation. А только это слово вовсе не дотягивает до пафоса природного слова «оскорбление», сводит всё на более низкий уровень физического казуса. Как падение человека во время шоу, призванного посмеяться над комичностью ситуации. Судите сами. Ведь по смыслу humiliation означает всего лишь «намокание», ситуацию, когда человека неожиданно окатили водой, состояние, подобное тому, когда ударили пыльным мешком из-за угла. Ведь humidity — это просто влажность. Смешно, но не трагично. Душевное состояние оскорбления подменяется физическим состоянием повреждения формы. Есть синонимы, но они грешат тем же и проблемы не решают. Например, insult. Его значение — «скакать», «прыгать», «наскок», «приступ». В медицине в прошлом веке вместо нынешнего «инсульт» говорили «удар». И правильно говорили. Точно передаёт смысл.

Честно говоря, учился я в советской школе без особой охоты, больше надеясь на неплохую память. На вопрос Марии Гавриловны, учительницы русского языка и литературы: «Почему ты пишешь правильно, если правил не знаешь?», я честно отвечал: «Врожденная грамотность!» И не кривил душой. Но это была не вся правда. Спешу поделиться с вами своим секретом, особенно с теми, у кого хороший музыкальный слух. Чтобы правильно писать на природном языке, надо слышать мелодию речи. Для себя я вывел одно простое правило: «Правильное звучит красиво». А если слух что-то царапает, надо поискать то, что его не оскорбляет — будет правильно. Конечно, нельзя вообще ничего не учить, а только ловить красивую мелодию речи. Не надо переоценивать свой слух. Но в качестве дополнительного метода — вполне работает. Например, запятые можно проверить, проговаривая про себя предложение. Ставьте запятую там, где меняется интонация повествования, не ошибётесь. Письменность возникла как развитие речи, и подчиняется её естественным правилам, а речь — порождение самой жизни человека, и подчиняется законам жизни. Отсюда и гармония, и какофония. Последнее слово говорит за себя, в расшифровке не нуждается.

Правильное — красиво. Неправильное — нет. А понятие красоты у большинства правильное. Она-таки спасёт мир.  

Первым делом позвольте мне попросить прощения за то, что вмешиваюсь в сферы, в коих дипломированным, а значит, признанным, специалистом не являюсь. Так получилось, что я стал обладателем несертифицированного знания, которое не собираюсь проводить через стандартную процедуру признания. Но, подобно мальчику из сказки, не нахожу зазорным просто сообщить миру о том, что вижу. Сами решайте, голый ли король, или продолжать кричать «виват!».

Не буду заходить издалека и анализировать причины, сразу изложу основную мысль. В ловушку ходьбы по замкнутом кругу попали все, кто ищет причину бед и неудач общества в надстройке — в идеологии. Вы будете смеяться, но по тому же кругу вослед идеологопоклонникам ходят, точно так же заламывая руки и ломая головы, материаловеры. Карамзин оказал Романовым неоценимую услугу, написав любимую сказку современной истории, а Маркс своей шумовой гранатой «Капитал» подвел под неё виртуальный фундамент современной религии — веры в общественный строй как сооружение на базе отношения к средствам производства. Чума на оба ваши дома, но этого оказалось достаточно, чтобы до самого последнего времени успешно дурить и само человечество, и лучшие его умы.

Сразу скажу, что я не претендую на звание Единственного, осознавшего смысл бытия. Отнюдь. Новая Хронология, расставив всё по местам в голове, позволила, подобно мальчику из сказки, просто увидеть, что король — то голый!

Мы не хотим, и сама природа маскирует, не даёт осознать, что человек (дитя природы) ничем существенно от животного не отличается. Законы природы объективны и универсальны, принуждают нас и в обществе вести себя согласно им. Но, в отличие от законов человеческих, законы природы встроены в наше сознание и действуют исподволь, не проявляя себя и не вызывая реакции отторжения.

Надо признать, что биологически наше общество построено на принципе подчинения стаи вожаку. Ни отменить, ни изменить этого мы не в силах. Природа создала нас, и она — сильнее. Поэтому основное звание полноценного члена общества — терпила. Без обид, это просто объективная реальность. Подтверждение этой неновой мысли можно найти хоть в самой жестокой диктатуре, хоть в самой разнеженной демократии.

Не буду отнимать много времени. Укажу только на точки концентрации ошибок в существующих концепциях общественно важных событий. Самая значимая для судеб человечества революция, то есть, слом естественного процесса развития, произошла не в 1917-м году, а в 1613-м.

Погодите презрительно махать руками или крутить пальцем у виска! Объясню, почему. В 1917-м году произошла не смена власти, а лишь её перераспределение от одних узурпаторов к другим. Прошу внимания! Революция 1917-го года — это смена субъекта власти. Были Романовы — стали большевики, и только.

Настоящая революция произошла в 1613-м году, когда в результате совместных длительных усилий самозванцев во всём мире произошла смена объекта власти. Мне уже приходилось писать недавно об этом, но мысль до читателя пока не добралась. Неважно, какую идеологию проповедует власть. В основном — ту, которая будет помогать её удерживать дорвавшимся. И даже неважно, кто владеет средствами производства. В любом случае производство может существовать только удовлетворяя требования землян-потребителей.

На самом деле — основной вопрос власти — вопрос её природы. Попытаемся увидеть смысл вместо распутывания игры слов.

Человечество молодо. За всю его историю оно прошло через всего две природы власти. Первой и первичной была власть, сформировавшаяся органично естественным путём по мере взросления белого человечества, покидания его первородины Ха, формирования центра мира в Иерусалиме на Босфоре и колонизации известного тогда мира с помощью единоплеменников и единых первопроходцев и первооткрывателей. Наши гениальные предки создали мощнейшее идеологическое обеспечение, в результате которого до большевистского переворота большинство человечества имело не только веру, но и глубинное убеждение, что власть — от Бога. Общество было гармоничным и сбалансированным. Я считаю, что такую природу власти с полным основанием можно считать властью рода. Это была многоуровневая стройная система с отлично отрегулированной обратной связью и оптимальными пропорциями между центральной и местной властью. Эта власть давала жить каждому и выносила на самый верх достойнейших.

Как можно было разрушить эту власть? Ответ — на поверхности. Изменить систему взаимоотношений внутри общественного устройства. Власть рода не годилась для этого, потому что сама система воспроизводит себя. Нужна была другая. Узурпаторам даже выдумывать ничего не пришлось. Уничтожив физически представителей законной власти, захватчики и самозванцы могли опереться только на то, что у них было. А были у них богатства, накопленные Империей. Тут и понеслось! «Король Солнце», «никогда не заходит солнце, и т.д». Лет за двести всё промотали, и начала раскручиваться спираль мировых войн, которые являются неотъемлемой частью установившейся власти денег.

Да, мы живём в эпоху устоявшейся власти денег. И на самом деле попытки установления демократии в мире являются попытками реставрации власти рода на местах. Пока жалкие попытки. Таковыми они и будут до тех пор, пока в них не примет должное участие человеческий гений, занятый сейчас суетой выживания в хаосе повседневности бытия.