Первые европейцы. Откуда польский гонор пошёл.

Белые люди пришли в центр тогдашнего мира. Натура человека определила пути дальнейшего развития истории. Ещё недавно все было очень едино и монолитно. Целый народ, все племена шли единым маршем к единой цели, преодолевали общие преграды, решали единые задачи, подчинялись единой воле, соединялись в единой вере. Сообщество равнодостойных, единомышленников, единотрудников пришло в Землю Обетованную.

И тут все человеческие качества немедленно стали работать над дальнейшим преобразованием общества. Проявились две основные тенденции: центростремительная и центробежная. Представители первой, домоседы, сформировали состав «местных», «коренных» жителей. Тех, из кого вскоре получились те, кого в официальной истории именуют «древними греками». Для позднего советского времени уместна аналогия с «коренными москвичами». А вторая половина за много поколений Исхода накопила в генах непоседливость, и предпочла не останавливаться, а исследовать мир дальше. Их аналог — «лимита», когда они возвращались в столицу.

Эта «развилка» — и причина образования «наций» и государств, и основа продолжения исследования, колонизации мира, а в последствии — и объединения его во Всемирную Империю Рюриковичей, самую успешную и эффективную систему управления, когда либо созданную человечеством.

Эта же развилка положила начало созданию вооружённых формирований, «дружин» (объединению друзей, на первых порах), позже переросших в армию. Поначалу целью дружин было защищать силой оружия нажитое имущество от посягательств «бродяг» — тех, кто ушёл познавать мир дальше, но в силу естественных обстоятельств принуждён был возвращаться в хорошо известные места.

Так появились нынешние поляки, описанные в официальной истории как «половцы». И то, и другое определение значит «живущие в полях». В этой самой официальной истории «половцы» почему-то всё время нападали на «Константинополь». А у них был выбор? Группа непоседливых славян (поляки — славяне) не стала останавливаться на достигнутом, и покинула одним прекрасным весенним деньком гостеприимные берега Придешского царства, и ушла на поисках воли и доли на северо-запад, в поля, где теперь Польша. Степные дороги, которые они протоптали (скорее всего уже на конях, ведь Ханаан — ареал обитания диких копытных) назвали шляхами, а себя, поселившихся вдоль шляхов — ляхами. Чудо, как хорошо в полях весной, летом и осенью! Тиха украинская ночь, и т.д. Но в слове северо-запад — ключевое слово — север. Польша — не бог весть какая Арктика. А всё же не Босфор.

Иная зима заставляла молодых исследователей и колонизаторов будущей Европы делать работу над ошибками и возвращаться в родные пенаты — в «Константинополь». Но там их уже и не ждали. И не рассчитывали на ораву бывших друзей, превратившихся в одночасье во врагов — «варягов». И без боя припасы и добро не отдавали. Тут вам и набеги «половцев» на «Константинополь». А всё же поляки северо-запад обжили, к зимам приспособились и привыкли. И стали первыми европейцами. Отсюда и знаменитый польский «гонор», как видим, вполне заслуженный.